Графа Национальность: та самая знаменитая Пятая графа
В силу неосведомленности в вопросе поиска большинство тех, кто ко мне обращается, полагает, что в каждом фонде, связанном с тем или иным фактом биографии предка, графа Национальность просто обязана быть. К примеру, на консультации человек рассказывает первым делом, что прадед был зажиточный, владел землей, ходил в польскую школу. Спрашивает, где хранятся фонды по этим фактам. Цель обращения – подтвердить польские корни. Объясняю, что в аттестатах национальность не указывалась, также и в списках землевладельцем. Ни к чему это было указывать государству. Это происходит по незнанию, потому развеиваю это распространенное заблуждение.
Будем разбираться, почему фонды с национальностью далеко не так многочисленны, как нам хотелось бы. Обратимся, конечно же, к истории.
Исторический контекст введения графы «Национальность»
Российская империя (конец XIX – начало XX вв.). В дореволюционных регистрах и паспортах «национальность» не фиксировалась: вместо этого в переписи 1897 г. спрашивали «родной язык». То есть официальной категории «национальность» не было – государство оперировало «народностью» в контексте языка и вероисповедания.
Метрические книги и ревизские сказки вообще не содержали сведений о национальной принадлежности. Цели такого подхода были сугубо статистические и ассимиляционные – Российская империя стремилась к русификации и не формировала особых льгот по этническому признаку.
Если вы собираете документы для подтверждения польских корней или оформления Карты Поляка — важно правильно выбрать архивные источники поиска корней с упоминанием национальности, подходящих в вашем. Я на консультации расписываю поиск, помогаю анализировать выписки, разбирать сложные случаи с архивными справками времен II RP, оккупационных и послевоенных документов. Провожу индивидуальные консультации, где:
- оцениваю перспективность архивных документов;
- помогаю подготовить пакет документов под требования консульства или Уженда;
- консультирую по нестандартным и спорным ситуациям, включая подачу апелляций.
II Речь Посполитая (1918–1939). В Польше межвоенного периода графа «национальность» присутствовала в Переписи 1921 года и ряде документов генеалогического характера, где была графа narodowość (национальность) и «язык».
II Речь Посполитая декларировало равенство всех граждан вне зависимости от происхождения (Конституция 1921 г. запрещала дискриминацию по нации), но на практике проводило политику полонизации, ориентированную на ассимиляцию украинцев, белорусов, евреев и иных меньшинств. Учёт «национальности» позволял властям определять этнонациональный состав населения и формулировать этнополитические меры (напр., ограничения на культурные автономии), а также готовить кадровый и административный состав (например, распределять специалистов по воеводствам в зависимости от «национальной принадлежности»).
СССР (1917–1991). Графа «Национальность» официально появилась в советских документах в середине 1920-х и укрепилась в середине 1930-х. Постановлением СНК СССР от 27.12.1932 «О единой паспортной системе» было предписано обязательно указывать национальность гражданина в паспортах.
До 1938 г. её заполняли со слов гражданина, после же циркуляром НКВД №65 (1938 г.) национальность стали определять по происхождению родителей. В дальнейшем «национальность» включалась почти во все личные документы: анкеты кадровых органов (личные листки учёта кадров), военкоматские документы (военный билет, учётно-послужные карточки), журналы учёта населения, аттестаты и др. Основные политические цели – контроль над многонациональным населением и планирование ресурсов. В 1920–30-е годы часть политики поощряла развитие национальных языков и кадров в республиках, но уже с конца 1930-х «национальность» служила опорой для репрессий и депортаций целых народов (чеченцы, крымские татары, польская операция НКВД и т.д.). Таким образом советский «пятый пункт» давал властям инструмент дискриминации (особенно против тех, кого называли «ненадёжными элементами») и обеспечивал квоты в партийных и государственных органах на представителей разных национальностей.
Национальность в нацистской Германии: расовая идеология
В нацистской Германии (1933–1945) в официальных документах понятие «национальности» как административной категории практически отсутствовало — вместо него доминировал расовый критерий. С 1933 года для госслужащих, студентов и некоторых других категорий граждан вводилось обязательное «свидетельство об арийском происхождении» (Ariernachweis) для подтверждения принадлежности к «арийской расе». В рамках расовой идеологии нацизма евреи, цыгане и славяне считались «неарийцами» и подлежали системной дискриминации, сегрегации и уничтожению.
В официальных паспортах Третьего рейха указывалось гражданство (Staatsangehörigkeit), а не этническая принадлежность. Однако для целей депортации, уничтожения, переселения и иных форм репрессий активно создавались специальные списки, в которых учитывалась расовая принадлежность. В рамках политики «Volksdeutsche» велся учёт этнических немцев, проживающих за пределами Германии, а неарийцы лишались гражданских прав. Их учет строился не на базе административной «национальности», а по расовой классификации.
Почему в оккупационных документальных архивах мы видим графу "национальность"?
Тем не менее, в архивах периода немецкой оккупации Восточной Европы (Польша, Беларусь, Украина, Прибалтика) мы часто встречаем документы, содержащие графу о национальности — Volkszugehörigkeit или Nationalität. Это объясняется рядом причин.
Во-первых, на оккупированных территориях Восточной Европы действовали не чисто рейховские правовые нормы, а гибридные оккупационные административные системы, адаптировавшие местную специфику. Оккупационные власти часто использовали советские, польские или довоенные административные бланки, в которых графа «национальность» уже существовала. Например, в Генерал-губернаторстве широко применялись анкеты и формы на основе довоенных польских документов, где был пункт narodowość (национальная принадлежность).
Во-вторых, оккупационные администрации разрабатывали собственные формы учёта населения: регистрационные формуляры (Anmeldeformulare), картотеки жителей (Einwohnerkarteien), списки этнических немцев (Volkslisten) и др. В этих документах обязательно указывалась национальная или этническая принадлежность.
В различных оккупационных формах использовались следующие термины:
- Volkszugehörigkeit — народная принадлежность,
- Nationalität — национальность (в буквальном переводе).
Категория национальной принадлежности активно использовалась при:
- составлении списков для депортаций (евреи, цыгане, поляки, украинцы);
- формировании Volksliste (реестров этнических немцев);
- определении этнического статуса "дружественных" или "враждебных" народов;
- организации трудовой мобилизации, вывоза рабочей силы, мобилизации остарбайтеров.
Например, в регистрационных карточках остарбайтеров указывалась Nationalität: украинец, поляк, белорус, русский и др. В лагерных картах узников (Konzentrationslager personal card) также фиксировалась национальность — например, Pole, Ukrainer, Jude.
Почему это не противоречит тому, что в рейхе доминировала расовая классификация?
Здесь нужно понимать, что существовала многоуровневая система классификации:
1️⃣ Центр (Германия) — чистая расовая концепция (арийцы / неарийцы), Ariernachweis, Нюрнбергские законы. Действовало внутри рейха, при поступлении на госслужбу, заключении браков и т.д.
2️⃣ Оккупированные территории — гибридная система учёта. Национальность (Volkszugehörigkeit, Nationalität) использовалась как удобная административная категория для сортировки «чужих» в многонациональных регионах: Польша, Белоруссия, Украина, Прибалтика.
Учёт в лагерях и при трудовой мобилизации — для иностранной рабочей силы, остарбайтеров, военнопленных, заключённых лагерей — национальность фиксировалась как вспомогательный параметр учёта. Если упростить вышесказанное, то в центре — расовая идеология, а на периферии — практическая этническая сортировка для нужд оккупационного режима.
Документы генеалогического характера
В генеалогической практике мы сталкиваемся именно с этим «периферийным» пластом: регистрационные карточки населения в оккупации, трудовые карточки остарбайтеров, анкеты военнопленных, Volksliste, документы перемещённых лиц (DP-Cards). Почти во всех таких документах указывается национальность — но она фиксировалась именно как административный признак для нужд режима, а не как элемент «расовой чистоты» в понимании нацистской идеологии.
Исторически такая система стала возможна по следующим причинам: оккупационные режимы (например, Generalgouvernement) обладали автономными административными структурами. В немецком праве отсутствовал единый имперский закон о «национальности» в смысле этнической принадлежности (в отличие от строго формализованного советского законодательства).
Административные органы на местах (например, Deutsche Volksliste) самостоятельно определяли критерии этнической принадлежности. Поэтому в практике массового учета появилась графа Volkszugehörigkeit, чаще Nationalität, которую мы и находим в архивах.
Сравнительный анализ политических причин введения графы «Национальность»
Дискриминационные цели: во многих режимах графа использовалась для создания «ковровых» мероприятий или массовых преследований. Так, сталинские репрессии базировались на национальном составе населения: евреи, поляки, немцы, финны и др. считались потенциальными «врагами» по признаку «неверной» национальности. В нацистской Германии аналогично евреев и других «неарийцев» исключили из гражданства и подвергли уничтожению (см. Ariernachweis — «свидетельство об арийском происхождении»). Пример для Берлина: «С введения Ariernachweis началась дискриминация групп населения, считавшихся „неарийцами“, прежде всего евреев и цыган».
Учёт миграций и кадровая политика: в советской системе национальность внедрялась и для «плановых» целей. В 1920–30-х гг. проводилась политика «приоритета местного населения»: на местах поддерживались местные кадры, преподавались национальные языки. Наличие официальной этнической классификации облегчало распределение специалистов и партийного распределения кадров по республикам. Позже, когда потребовались массовые переселения (например, выселение чеченцев и ингушей в 1944 г., депортация крымских татар), язык документов национальности сыграл роль «клейма» при решении судеб.
Идеологические/управленческие причины: «национальность» была частью концепции многонационального государства. СССР официально декларировал равные права наций, но требовал от граждан указывать национальную принадлежность – своего рода «элемент самоидентификации» (подлинная национальность определялась родителями).
В Польше также провели переписи, чтобы продемонстрировать мультинациональность II Речи Посполитой и оправдать политику меньшинств (конституционно все равны). Напротив, в России 1897 г. «национальности» не было вообще, а понятие «русский народ» намеренно не упоминалось в политике, делая акцент на гражданстве.
Современная практика после распада СССР
После распада СССР и в новых конституциях большинства республик (Россия – 1993, Беларусь – 1994 и др.) «национальность» была исключена из стандартных личных документов, либо заменена графой "Гражданство", что отражает приверженность к более универсальному понятию принадлежности к государству, а не к этнической группе.
Сегодня в паспортах России, Беларуси, Украины и многих других стран-членов СНГ графа «национальность» не указывается. Исключение составляют Узбекистан и Казахстан: внутренние паспорта этих государств до сих пор содержат поле «национальность», где гражданин может записать себя (в Казахстане – по желанию).
Тем не менее советское наследие с данными по национальности сохранилось в архивах.
Итак, графа «Национальность» прошла путь от статистического учёта в документах (перепись, паспортизация) до инструмента этнополитики. Она отражена в многочисленных архивных коллекциях – от переписных листов и анкет до кадровых дел и наградных материалов – что важно для генеалогии и права (подтверждение родословной, репатриация, оформление карты поляка и др.).
Надеюсь, статья внесла ясность в вопрос, почему далеко не во всех архивных фондах можно найти национальность.
Источники: официальные публикации архивов и законодательства (фондовые каталоги, положения о паспортах СССР, Законы о гражданстве Польши и Беларуси и пр.), а также специализированные исследования и материалы генеалогических обществ
Комментарии
Ваше имя: